как иначе? — ухмыльнулся я, после чего начал обрисовывать Вите план.
Неделя. Рассылаются письма, ведутся переписки, влиятельные рода меня полностью игнорируют, да и не только влиятельные, даже средние мои письма может и прочитали, но отвечать не спешили. Не помогли и подарки, однако беда.
Вторая неделя. Бородач заканчивает приготовления и начинает раздавать всем покупателям наших товаров скидочные купоны, а также приглашение на одно интересное событие, детали которого не уточняются. Клиентская база у нас приличная, многие, конечно, приглашения выкинут, однако как минимум лишний раз свой герб всем показывал, уже неплохо. А скидки тоже хоть как-то стимулировали продажи, завлекая к себе не очень богатых покупателей.
Затем подключается моя дражайшая подруга. С каждого по способностям, каждому по огромной нагрузке, даже Кристине. Впрочем, поставленная задача ей понравилась. Распустить слухи, поездить по ушам всем студентам. В это трудно поверить, но Кристина, которая ещё только познаёт все нюансы человеческого общения, уже завела себя сотни друзей.
Без преувеличений, она, кажется, знала каждого студента первого курса по имени. С каждым дружила, каждому лезла в душу, давала советы, да и в принципе активно изучала людей с новой точки зрения.
Раньше, будучи просто оружием, её интересовал только вкус крови, однако в процессе она начала понимать, что кровь можно взять не только силой. Более того, в добровольном донорстве есть шарм. И вот уже азарт Кристины растёт не по дням, а по часам, ну а попутно она заводит дружеские отношения.
Поэтому слухи запустить она смогла за считанные дни и сделала это мастерски, с провокацией, ссорами и конфликтами, на фоне которых закреплялась дата и названия ключевого события.
Я же помимо писем вышел на контакт с сестрой Алёны, Евгений Синициной. Она ещё не стала мастером, в силу половой дискриминации, однако к концу года она точно пройдёт экзамен. Более того, её исключительные навыки уже вынудили дворян возложить на неё обязанности мастера, то есть она уже им является, пусть и неформально. А это связи, опыт, знания.
И конечно же Витя, парень с улиц, знающих где купить то, что запрещено покупать и где найти того, кто сделает то, чего делать нельзя. Но это уже больше про перспективы, а начнётся всё в академии, где нет смысла охватывать «особый» контингент населения.
Но в чём собственно суть моего плана? Как уже было сказано он должен решить проблему с деньгами и фронтом. Проблема денег заключается в отсутствии денег или же низкой прибыли, что связано с малой клиентской базой и застоем товара на моём первом предприятии по производству игрушек. А проблема фронта в чём?
В том, что не хватает снарядов, пуль, винтовок, штыков и даже шашек. Почему их не хватает? Потому что производства малы, да и в целом экономика страны в той ещё заднице. Прямо скажем, тыл не справляется, кроме того, в обществе наблюдается явный раскол. Как можно выиграть войну, если в твоём доме ты не можешь найти общего языка с соседом? Да никак.
Государь человек военный, рука у него тяжёлая, у власти также находятся суровые генералы. Они и до этого особой мягкостью в решениях не отличались, а уж после всех этих терактов… Нет, слабость они не могут показать. За слабость же будет принята даже протянутая рука с целью помочь.
В свою очередь революционеры тоже уже устали и винят во всех бедах империалистов. Зарплаты низкие, условия жизни скотские, средняя продолжительность жизни оставляет желать лучше, так ещё и на фронт вот-вот заберут, откуда ты не вернёшься. И ты придёшь к ним и скажешь: «Работайте больше, снарядов не хватает». А затем тебя нахрен пошлют, и правильно сделают.
В общем, задница полная, а выбираться из неё никто не планирует, потому что все озлоблены, все устали, все обвиняют друг друга и времени на конструктивный диалог у них нет. А в себе проблем ни красные, ни белые, ни зелёные не видят. Одни кричат давайте резать интеллигенцию, будто бы бывший мужик с завода что-то понимает в управлении. Другие орут у нас кровь голубая и магическая, все нам должны прислуживать. А зелёных вообще не слышно, потому что мало их.
Но ничего, даже с этим можно работать, что я и начал делать, пусть конечно и в своих личных целях.
— Ого, как многолюдно, — протянул Витя, после чего начал пробиваться сквозь толпу в коридоре, прорываясь к аудитории. — Посторонитесь, пожалуйста, Иван, не отставайте… Друзья, господа, леди, ну пропустите же… нас ждут! Чего вы в самом деле?!
И с трудом Вите удалось добраться до аудитории и после выйти в центр, где его уже ждал я, с распростёртыми объятиями встречая одного солдата Ивана. Разговорить его было очень тяжело, многие морщили нос, а кто-то, завидя безродного и неумеющего читать калеку тут же покинул аудитории.
Обычный мужик с фронта, никому не нужный, как и десятки тысяч других изгоев войны.
— Кем вы были до войны? — поинтересовался я, пока раскладывал инструменты.
— В поле работал, руками, — тихо буркнул Иван, который чувствовал себя очень неловко: тут у некоторых зрителей перчатки одни только стоят больше, чем он за год с жалованья получал.
— Где жили?
— Село Высокое.
— Ого, далеко же это… а почему решили пойти на войну? — вопрос был в корне не верный и наводящий, ведь мужик ничего не решал в Российской Империи.
— Ну так… враги же… землю нашу этого… пришли. Я вот и отправился, чтобы того… потом вернулся, правда работать не мог, а тут письмо от вас пришло, и я вот… здеся теперь. Хотел рассказать чего да… — Ваня говорил не очень связано, заикался, боялся взгляд поднять, чтобы не дай Бог кто-то из дворянских сынков обидится и ущемится из-за этого.
— Я тоже в армию с такими мыслями пошёл. Не мог сидеть в стороне, пока моя страна кровь льёт, — уверенно заявил я и направил ментальный импульс в сознание Вани, дабы хоть как-то его приободрить, а затем двинул своей культей. — Вот, в первых же боях потерял. И отправили меня в Петроград, на обучение. Дар у меня вскрылся в процессе, такое бывает, так учусь теперь в академии. Но знаете, никогда не забуду первого боя, где я чуть не умер. И каждый день, глядя на своих сослуживцев, я задавался одним и тем же вопросом: как можно идти в штыковую атаку на пулемёты, когда у тебя даже барьера нет?
— Э-э-э… ну… я
